Покупают квартиры за наличные, ездят на шикарных машинах, занимают очереди к врачам, получают социальные пособия, наглеют в «Варшавских Броварах». Так поляки говорят об украинцах. «Gazeta Wyborcza» выяснила, почему отношение поляков к украинцам изменилось и как на это повлияла дезинформация. 

«Думаю, у поляков включается чувство, что их используют. Может, кто-то зарабатывает мало, может, даже в начале войны пожертвовал 100 злотых на помощь украинской армии или беженцам, а теперь видит в магазине, как украинка покупает сумку за 2000 злотых», – описывает ситуацию Олена.

Она родом из Украины, уже более 20 лет живет в Польше. Говорит, что в последнее время старается как можно меньше говорить в общественных местах, чтобы не выдавать восточный акцент. 

«Чувствую, что отношение поляков к украинцам сильно изменилось», – признается она.

Эти изменения заметны в циклических опросах CBOS. В последнем, сентябрьском опросе поляков спрашивали об отношении к приему украинских беженцев и о возвращении украинских мужчин призывного возраста на родину. По-прежнему более половины поляков (53%) поддерживают прием беженцев из Украины. Однако это самый низкий показатель с момента российского вторжения в феврале 2022 года. С каждым месяцем растет число противников: в сентябрьском опросе их было 40%. В марте 2022 года – всего 3%.

Еще более выразительными были результаты по вопросу о возвращении украинских мужчин призывного возраста на родину – эту гипотетическую, пока что, идею поддержали 67% опрошенных. Две трети!

Политики осознают эти изменения в настроениях. И не только представители националистической «Конфедерации», которые с самого начала российского вторжения использовали антироссийские лозунги. В популистские тона ударяются и представители правящей партии. 

«Вид молодых украинских мужчин в самых современных автомобилях или пятизвездочных отелях вызывает эмоции и оправданное возмущение украинцев, которые сражаются за свою родину, а также поляков, которые тратят миллиарды на помощь», – заявил в начале декабря вице-премьер и министр обороны Владислав Косиняк-Камыш (PSL).

Все чаще отдельные истории влияют на то, как мы воспринимаем всю общину. Несколько дней назад в социальных сетях распространился пост мужчины, который описал жестокое нападение на свою 71-летнюю маму в районе метро Marymont. Мужчина написал, что нападавший, украинец, был задержан полицией. Если бы женщину атаковал поляк, скорее всего, никто бы не обратил внимание на национальность. Но в данном случае это стало одной из основных тем, на которых сосредоточились комментаторы. 

«А выслать на Украину на войну. Пусть там покажет, какой он сильный, а у нас слишком многое себе позволяют. Хотят помощи от нашей страны, а как ведут себя в ней!» – вот один из примеров. Другой: «Это их благодарность. Проснись, Польша».

Украинцы в «Варшавских Броварах»

«Вы работаете в магазине в Польше, пожалуйста, говорите по-польски», – сказала пожилая женщина двум продавщицам мясного отдела в дискаунтере, которые разговаривали между собой на украинском. Журналист стал свидетелем этой ситуации. В очереди возникло замешательство. 

«Позже я корил себя за то, что не отреагировал. Тем более что эта сцена напомнила мне о моем собственном опыте почти двадцатилетней давности, когда я, только что окончив университет, работал официантом в Великобритании. Иногда на смене в ресторане почти все сотрудники были поляками. Нам говорили начальники, что мы должны разговаривать между собой на английском», — вспоминает журналист.

Эта история из магазина не единична. В последнее время в своей работе автор статьи несколько раз сталкивался с негативными мнениями об украинцах. Чаще всего они звучали в ходе разговоров на совершенно другие темы. Их высказывали люди из самых разных слоев общества.

Например, жительница современных жилых комплексов на «Варшавских Броварах» жаловалась, что район захватили «украинцы с деньгами из Донбасса». Ей не нравилось, что салоны красоты имеют названия, звучащие по-украински, и что там работают только украинки. 

Она рассказывала, что украинцы приезжают в «Бровары» на дорогих спортивных автомобилях, устраивают дрифтинг, шумят, сидят в дорогих ресторанах, а официанты, тоже украинцы, уважительно обслуживают только своих соотечественников. 

«Я ждала двадцать минут, чтобы кто-то принес мне меню, но так и не дождалась. А своим они просто угождали», – возмущалась собеседница, молодая женщина из среднего класса, проживающая в престижном варшавском районе.

Другой пример из города Зомбки. Это полная противоположность «Варшавским Броварам». В начале ноября журналист поехал туда, чтобы описать, как живут люди в этом пригороде Варшавы, куда стремятся молодые специалисты, так как цены на жилье там ниже, чем в столице. 

Среди встреченных жителей Зомбок были и украинцы. Украинскую речь журналист слышал в магазине, парке, на детской площадке. 

Журналист отмечает, что особо не обращал на это внимания. До момента, пока не встретил трех пожилых женщин, жительниц этого города. Они начали рассказ с того, что живут в Зомбках «из поколения в поколение», что город сильно изменился за последние годы, и некоторые его районы уже не узнать. 

Женщины довольно быстро перешли к жалобам на украинцев: мол, те захватили Зомбки, что на улицах везде слышен украинский язык, и они уже не чувствуют себя «как дома, и это ужасно». Одна из пенсионерок жаловалась на очереди к врачам, «потому что места занимают украинцы», а также – я услышал – «они получают большие социальные выплаты, а у меня после многих лет работы пенсия всего 2,3 тысячи злотых».

И еще один пример из разговора с чиновником одного из городских управлений. Журналист рассказывает, как готовил статью о шумных вечеринках на поляне за Кабацким лесом, о засорении заповедника и разведении костров в запрещенных местах. Чиновник утверждал, что за этим в основном стоят украинцы, которым особенно полюбилась эта поляна. Он предположил, что они, возможно, не знают, что рядом находится заповедник, или из-за культурных различий не соблюдают запрета. Чиновник даже предложил установить таблички с информацией на украинском языке.

«Мои ассоциации снова возвращаются к Великобритании. В 2007 году местная бульварная пресса активно обсуждала таблички с надписями на польском, предупреждающие о штрафах за ловлю карпов в парковых прудах. На Британских островах это декоративная и охраняемая рыба. Это вызвало не только шутки, но и волну ненависти в адрес поляков. А ведь случай незаконной ловли карпов касался лишь отдельных эпизодов», — рассуждает автор статьи.

«Поприезжали сюда, и у них врачи без очереди»

Олена (имя изменено), прожившая в Польше более 20 лет, утверждает, что большинство поляков, с которыми ей приходится сталкиваться, относятся к ней с уважением. Однако недавние случаи заставили её почувствовать страх. В июне она проходила медицинскую процедуру в варшавской больнице. Несколько недель назад на фронте в Украине погиб её племянник. Смерть близкого она переживала очень тяжело. Она даже хотела перенести операцию, но сестра её отговорила.

Прямо перед введением наркоза медсестра сказала: «Поприезжали сюда, и у них врачи без очереди. А поляки годами ждут и не могут решить свои проблемы».

Олена уверена, что эти слова были адресованы ей. 

«Но я приехала в Польшу более 20 лет назад. Я работаю, плачу налоги. Уже не знаю, где я своя, а где чужая. Попыталась объяснить это медсестре, а она в ответ: “Вы все так говорите”. Я так разозлилась, что хотела отказаться от операции. На что медсестра сказала: “Пожалуйста, можете уходить”. Тогда вошёл врач, видимо, понял, что произошло, и начал меня успокаивать».

Олена признаёт, что среди более миллиона украинских беженцев, приехавших в Польшу после начала войны, есть те, кто ведёт себя неподобающе и пользуется системой. Но это меньшинство.  

«Большинство из нас честно работает, но достаётся всем», — говорит она. — «Я заметила, что после начала войны молодёжь, приехавшая сюда, ведёт себя громче, часто ругается на улице. Иногда я делаю им замечания: “Вы уедете отсюда, а мы останемся”».

«Несмотря на множество схожестей, Украина — это всё-таки другая культура, другой стиль общения. Мы, украинцы, более прямолинейны. То, что у нас считается нормой, в Польше может восприниматься как дерзость», — говорит Александр (имя изменено), который живёт в Польше почти десять лет. Он приехал в Варшаву на учёбу сразу после школы. Сегодня он работает в корпорации и свободно говорит по-польски. 

«Я быстро вписался в польскую культуру, понимаю её коды. Многие поляки, общаясь со мной, относятся так, как будто я отсюда», — рассказывает он.

Александр замечает, что богатые украинцы выделяются на фоне мигрантов и беженцев. Их действительно немного, но они могут позволить себе практически всё. Они покупают квартиры за наличные в престижных варшавских районах, водят дорогие автомобили.

«Это ещё одно различие между поляками и украинцами. В Украине, если человек разбогател, он подчёркивает свой статус. У нас есть культура показывать себя. В Польше я такого не замечал. Но таких богатых людей мало», — делится он.

Александр удивлён результатами исследований CBOS. — Я думал, что отношение улучшается с обеих сторон. Украинцы стали частью повседневности: работают не только в сфере услуг или на простых работах, но и всё чаще занимают профессиональные позиции в корпорациях.

Александр отмечает, что в его коллективе отношение к нему не отличается от отношения к полякам. Но на вопрос, уверен ли он, что получает столько же, сколько его коллеги на аналогичных должностях, он отвечает:

«Уверенности в этом нет. Это одна из причин, по которой я ищу другую работу».

Журналист рассказал Александру о своих наблюдениях в Зомбках, о беспокойстве пожилых женщин, которые жалуются, что не узнают свой город, а на улицах чаще слышат украинский, чем польский. Александр тоже замечает, что украинскую речь слышно чаще, чем в первые годы его жизни в Польше.

«Иногда я думаю, что бы я чувствовал, если бы в Украине появилась большая этническая группа, и на улицах я слышал бы чужой язык повсюду. Наверное, нужно время, чтобы к этому привыкнуть», — размышляет он.

И снова в памяти автора статьи всплывает лето 2005 года, когда польский язык звучал повсюду на улицах Лондона. Через год после вступления в Евросоюз польский стал вторым языком на островах. 

«Я думаю о том, что тогда чувствовали британцы, слыша совершенно непонятную для себя речь. Возможно, они чувствовали отчуждение, может, уже не ощущали себя дома. Последствия известны. Через несколько лет премьер-министр Великобритании выдвинул лозунг “Референдум”. И британцы вышли из ЕС. Сегодня, судя по исследованиям, они об этом жалеют», — отмечает журналист.

Александр опасается, что антииукраинская риторика будет использована в предвыборной кампании, и не только националистическими кандидатами.

«Недавно снова поднялась тема эксгумации жертв Волынской резни. Очень легко манипулировать этим, раздувать эмоции, чтобы использовать в политических целях. Политиков может соблазнить желание сыграть на трендах, которые отражают соцопросы», — считает он.

Социолог: «это целенаправленная дезинформация»

«В начале войны мы наблюдали остракизм по отношению к тем, кто высказывал мнение, что принимать украинских беженцев не обязательно. Помню конференцию партии “Конфедерация” в марте 2022 года, которую журналисты демонстративно проигнорировали, чтобы не предоставлять платформу для антииукраинских высказываний. Теперь это уже часть общественной дискуссии. Всё чаще мы слышим: “Помогать надо, но…”. И это уже никого не удивляет», — говорит социолог доктор наук Николай Павляк из Варшавского университета, который в своей научной деятельности занимается, в том числе, вопросами миграционной политики.

Он отмечает, что в опросах CBOS, которые мы упомянули в начале текста, респондентов также спрашивали об их электоральных предпочтениях. Выяснилось, что даже среди избирателей «Конфедерации» большинство (52%) поддерживают помощь украинским беженцам.

«На данный момент в Польше нет политической силы, которая могла бы построить свою кампанию исключительно на антиукраинских лозунгах», — утверждает профессор.

По его словам, украинцы в Польше стали частью повседневной жизни. При таком количестве людей неприятные ситуации неизбежны.

«Война привела к тому, что в Польшу приехала значительная часть украинской финансовой элиты. Стоит помнить, что украинское общество гораздо более имущественно дифференцировано, чем польское. Некоторые из приехавших невероятно богаты. Им было проще уехать, и сейчас они заметны», — объясняет профессор Павляк.

Он подтверждает то, о чём говорил Александр относительно культурных различий: «ещё до полномасштабной войны, бывая в Украине, я замечал, что там демонстрация богатства выглядит иначе, чем в Польше. Шикарные автомобили бросались в глаза. Вопрос в том, сделаем ли мы из этого культурного нюанса анекдот или проблему».

Социолог уточняет, что он не сторонник использования терминов вроде «гибридная война», но считает, что на текущие настроения влияет и дезинформация.

«Во время наводнения на юге Польши мы быстро выявили целенаправленное распространение дезинформации. Например, слухи о том, что украинцы занимаются мародёрством, или что помощь получают только они, а поляки — нет», — приводит пример профессор. — «У меня нет сомнений, что различные мифы об украинцах раздуваются с целью усиления потенциальных конфликтов».

Во время беседы журналист рассказал профессору случай в супермаркете.

«Это всё ещё, хотя и реже, вызывает удивление, когда люди сталкиваются с кассиром, официантом или таксистом, говорящим по-польски с сильным акцентом или плохо владеющим языком. Это естественная реакция. Однако я не могу себе представить введение запрета [говорить на родном языке]. На каком основании? Мы должны привыкнуть к этому. Нет ничего страшного в том, что украинцы на работе говорят друг с другом по-украински. Это нужно нормализовать. Хотя всегда будут те, кому это не понравится. Но и преувеличивать проблему не стоит. Одно дело — бытовые недоразумения, другое — политизация этих настроений», — подчёркивает профессор.

И заключает:

«Ответственность политиков, а также задача исследователей и учёных — разряжать такие ситуации, чтобы о повседневных разногласиях, которые неизбежны, не думали как о конфликтах между этническими группами. Это отношения между людьми. А люди разные».

Олена в конце беседы снова вспомнила случай в больнице. Но на этот раз говорила не о медсестре, а о враче.

«Он был потрясающий, заботливый. Уже после выписки позвонил мне и спросил, как я себя чувствую», — с теплотой рассказывает она.