Gazeta Wyborcza взяла интервью у Павла Наумана – профессора, нейрохирурга из Mazowieckiego Szpitala Wojewódzkiego в Седльце, который в настоящее время лечит пациентов с COVID-19.
Вы сейчас занимаетесь только коронавирусом?
– У меня около 200 человек ждут нейрохирургических операций, которые я должен был провести, и я мечтаю вернуться к тому, что у меня получается лучше всего, но это будет ещё нескоро. На данный момент весь реабилитационный корпус, очень большой, быстро перестраивается, чтобы пациенты с COVID могли попасть в него через неделю или две. В начале у нас было шесть коек для людей с подозрением на COVID, ожидающих результатов теста. А сейчас у нас около 60 человек с подтвержденной инфекцией.
В какой степени больница занята лечением пациентов с COVID-19?
– Можно сказать, что почти на 100 процентов. На самом деле, большинство анестезиологов заняты на covid-дежурствах, поэтому плановые операции практически не проводятся, за исключением онкологических и, конечно же, самых срочных для спасения жизней, потому что анестезировать некому, а использование коек интенсивной терапии должно быть ограничено. Больше пациентов лечить некому.
Что можно было сделать летом, чтобы избежать того, что происходит сейчас?
– Это время было потрачено зря. Было много вещей, которые можно было сделать: изготовить много комплектов защитной одежды, потому что сейчас мы расходуем почти тысячу в неделю. Команды врачей можно было тренировать, чтобы они были готовы. Хуже всего было притвориться, будто вирус ушел в отпуск. И все пошли к морю. В Израиле 500 случаев заражения в день, и они уже закрывают подземные автостоянки, все производство сосредоточено на аппаратах ИВЛ и домашних пульсоксиметрах. Они уже готовятся к третьей волне.
Как долго мы будем сражаться с огромным потоком больных?
– Точно до января, а декабрь будет худшим месяцем. После этого вирус начнет уходить, а весной придет новая волна, которая уже точно добьёт экономику и здравоохранение. Есть и второй вариант, очень жестокий, и я не думаю, что у кого-то из политических лидеров хватит на это смелости.
Что это значит?
– Один из вариантов – в какой-то момент просто закрыть больницы для пациентов с COVID-19. Правда в том, что среди тех, кто подключен к аппаратам ИВЛ, выживают только 10%. Тот, кто должен умереть – умрет. Да, это очень жестоко. Но если у нас примерно 25 тысяч заражений в день, из которых в среднем 10 процентов поступают в больницы, то это значит, что нам придется готовить более 17 000 мест в больницах в неделю. У системы здравоохранения в таком режиме шансов не будет.
Ну и что, не принимать больных COVID?
– Мы должны выделить некоторые места для больных COVID-19, но не может быть, чтобы больницы были сосредоточены только на борьбе с вирусом. Сейчас они не лечат сердечные приступы, тромбоэмболию легочной артерии, которые также вызывают смерть. Мы должны четко определить, сколько коек мы можем отдать для больных коронавирусом. Конечно, без жертв не обойтись, некоторые люди будут умирать дома. Понятно, что ни один политик на это не решится, и поэтому всё будет только хуже.
Полностью интервью на польском языке можно прочитать по ссылке.
